Когда, отоспавшись после всех потрясений, я вылез из блиндажа, на меня обрушились две новости: одна страшная, другая удивительная.
Здесь Аслан-Гирей вдруг сел, щелкнул часами.
Я тоже хотел подойти, попрощаться, но не осмелился.
Лекс и Агриппина покачивались в седлах бок о бок. Сзади вышагивала лошадь с поклажей. Ни в сборах, ни в укладке вещей Бланк участия не принимал — Агриппина не позволила, а он не возражал. Куда-то исчезла вся энергия, подталкивавшая бывшего волевого человека от одного деяния к другому.
К концу сеанса Бланк совершенно уверился, что немедленный арест ему не угрожает. Агенты будут вести скрытную слежку. А значит, торопиться было некуда. Вдруг, как в прошлый раз, Лансфорд прибыл к установленному часу и снова что-нибудь ответит.
Проницательно сощурившись, Эдуард Иванович умолк и про жизнь в эмпиреях более не спрашивал.