Первым, кто встретил меня на палубе, был Степаныч.
И сброшу я остатки дремоты, и побегу, как ошпаренный, и больше уже никогда не остановлюсь…
Но солдаты глядели на него, разинув рты, и не двигались.
Прямо надо мной раздался голос. Кто-то остановился у борта. Прыгать было нельзя.
«Не беспокойтесь, — отвечал Лекс. — Придет время — всё исполню».
— Яким таким халопом, — спокойно ответил Чихирь, почесывая заплатанный локоть старого бешмета. — По дорохе вона пушки да телехи. Кажете тож — халопом. А коли рысью, от Донченки мабуть и уйдеть, от менэ — ни в жисть.