— Первый день в море? — Капитан улыбнулся. — Что стравил, нестрашно. Это со всеми бывает. К качке привыкают быстро. Ты, главное, себя от корабля не отделяй. Вообрази, будто ты часть фрегата. И качайся вместе с ним. Воображать-то умеешь?
Сверху было видно через окно, что Диана с Крестинской остановились во дворе и о чем-то шепчутся.
— Тебя, юнга, за смертью посылать! Кто так по вантам лазает?
Цвет лица у него снова переменился — из бурого в серый. Однако в следующее мгновение глаза интенданта сверкнули.
Но Аслан-Гирей лишь встал поудобнее, облокотившись на столб, и сделал вид, что поражен резкостью флигель-адъютанта, хотя для того чтоб критиковать главнокомандующего большой смелости не требовалось — на медлительность и нерешительность князя роптал весь Севастополь.
Агриппине Львовне хотелось всё время разговаривать, но связной беседы Девлет поддержать не мог, вставлял реплики невпопад. Приходилось держать ушки на макушке. В арьергарде, невидимые в темноте, скрытно следовали двое самых лучших в команде агентов, не спускали с Финка глаз. Аслан-Гирей же вслушивался в доносившийся сзади разговор на французском языке. Булькающий американский акцент соперничал чудовищностью с тявкающим немецким.