Стою возле грот-мачты, едва различимой в тумане, собираюсь с духом.
Первое: атаковать не на рассвете, как всегда поступали союзники, а в середине дня, когда русское командование, успокоившись, отводит пехотные резервы в далекий тыл, дабы избежать потерь от артиллерийского огня.
Из-за петляний по пепелищам Лекс добирался до Николаевской казармы целый час.
Черные глаза глядели на меня в упор, не мигая. Я тоже молчал. Сильно колотилось сердце. Что будет дальше, я не знал, но бояться перестал. Как-то вдруг понял: этот человек мне плохого не сделает.
— Рады-старас-ваш-пресво! — отвечали роты и одна за другой исчезали в мареве.
— Вы ранены? — спросил Лекс, опускаясь на корточки. — Обхватите меня за шею.