Как-как она сказала? «Если б моим мужчиной были вы»? Но разве женщины — приличные женщины — могут такое говорить постороннему человеку? А она сказала настолько естественно, что он даже не сразу поразился.
Видя, как он обеспокоен, заволновался и я.
Он записал по пунктам все доводы Тотлебена, убедительно и ясно, гораздо лучше, чем при очной встрече, доказывавшего всю пагубность генерального наступления на Черной и предлагавшего по меньшей мере половину сил под покровом ночи перекинуть на Корабельную сторону. Генерал перечитал текст, кое-что поправил. Отдали писарям, которые сделали два экземпляра: для командующего и для великого князя.
Кто-то толкнул меня в лодыжку, отвлек от чудесной музыки. Это была Муся. Ни с того ни с сего она сменила гнев на милость — и терлась об меня, и выгибала спину, и мурлыкала. А увидев, что я на нее смотрю, с урчанием легла на спину и растопырила пушистые лапы. В желтых глазах читалось обожание.
Он собирался ехать на Малахов, потому что накануне туда наведался Финк — якобы попрактиковаться в первичной обработке ран на перевязочном пункте. Чем он там занимался на самом деле, Аслан-Гирей надеялся выяснить на месте. Активность вражеских лазутчиков в этой ключевой точке обороны в последнее время многократно усилилась.
— Благодарствуйте, всё в порядке. Видите, даже прыгать могу! Идемте, идемте.