— Мне-то все равно, но жалко старушку. И потом ведь надо же когда-нибудь жениться.
— …Крестинская будет княгиня. А что ждет меня? Вечная бедность, убожество!
— Если такая женщина, как Агриппина Львовна, за кого-то очень сильно молится, с ним ничего плохого случиться не может, — все-таки сказал я, не без намека. Пускай Диана сама сообразит, чего мне хочется.
— Ошибся я, юнга. — Мой татарин сощурил свои узкие глаза, закручинился. — Дело наше еще не всё сделано… Ты есть хочешь?
Теперь за происходящим наблюдало множество глаз, однако не впрямую, а украдкой. Задыхающееся гыканье послышалось из-за камбузной трубы — кто-то там не смог сдержать веселья.
Агриппина привыкла к тому, что мужчины смотрят на нее с особенным выражением. Так было с самой ранней ее юности. Но Бланк никогда, ни разу не взглянул на нее подобным образом.