Но по проходу накатывала целая толпа — я едва успел упасть, прижаться к земле.
На бастионе-то было хорошо. Чистота, порядок, все заняты делом — как на настоящей «Беллоне».
— Полубаркас! Надо полубаркас спускать! — со всей мочи заорал я, повернувшись к мостику.
И проснулся, теперь уже совсем проснулся.
— Иди же ты… — шикнула она и ударила ногой по щиколотке.
Всех, кто не был нужен возле пушек, включая пехотное прикрытие, должно быть, отвели в ближний овраг. То-то я их по дороге не приметил. Зато видел Шрамма. Он сидел на складном стульчике перед бараком перевязочного пункта, пил кофе из большой фаянсовой кружки, да покрикивал на санитаров. Они все были из гарнизонных арестантов — с полуобритыми головами, в серых халатах. Кто-то раскладывал в длинный ряд носилки, кто-то таскал в барак ведра с песком.