— У вас есть заверенные показания под присягой, где сказано, что Джози ничего не помнит…
Джон вспомнил Кортни Игнатио: как она сидела напротив него за столом в столовой, когда стеклянная стена за ее спиной взорвалась. А на ее груди распускался цветок, алый, словно мак. Он вспомнил, как сотни криков одновременно слились в мощный гул. Вспомнил, как учителя высовывали головы из классных комнат, словно суслики, и выражения их лиц, когда они слышали выстрелы.
— Но потом, когда я отказалась, Джози… когда мы ходили к Джордану и ты сказала, что ничего не помнишь… именно поэтому я и заставила тебя написать свои показания под присягой.
— Ничего себе. Мне казалось, что ты меня не слушала, когда я читала тебе эту лекцию.
Кто-то вскрикнул, а потом закричали все, и опять послышались выстрелы. Питер снова появился на экране с оружием в руках. Все вокруг начали разбегаться, прятаться под столами. Автомат с содовой, изрешеченный пулями, шипел, а сладкая вода заливала пол. Некоторые ребята, скрючившись, лежали там, где их достала пуля, другие раненые пытались отползти. Одну из упавших девочек затоптали убегавшие, и она в конце концов перестала шевелиться. Когда в столовой остались только мертвые и раненые, Питер осмотрелся вокруг. Он шел между столами, время от времени останавливаясь. Он подошел к столу, стоявшему рядом с тем, за которым сидела Джози, и опустил оружие. Он открыл нетронутую коробку с хлопьями, все еще стоящую на подносе, насыпал хлопьев в миску и добавил молока из пакета. Он проглотил пять полных ложек, потом отодвинул тарелку, достал из рюкзака новую обойму, перезарядил оружие и вышел из столовой.