— Чего еще может желать экономист? — пошутил Льюис, хотя это было не смешно, и никогда не будет. И он понял, что это тоже своего рода счастье: когда ты готов сказать все, что угодно — сделать все, что угодно, — лишь бы твой сын продолжал вот так улыбаться, словно действительно услышал что-то смешное, даже если, произнося каждое слово, тебе кажется, что ты глотаешь битое стекло.