— Невольно думаешь о родителях, правда? В смысле, как они могли ничего не знать.
Лейси подошла к окну и отодвинула занавеску.
— Твой сын чудовище. Он чудовище! — кричал мужчина, пока два пристава подошли к его месту, не взяли его под руки и не вытащили из зала суда.
— Если прогуляешь, то окажешься на скамье запасных.
Диана фыркнула. Репортеры — и люди во всем мире, которые будут слушать эту осторожную речь Джордана, — услышав последнюю фразу, подумают, что у него в запасе есть какая-то фантастическая правда, нечто, доказывающее, что его клиент не чудовище. Но Диана прекрасно понимала язык юристов, потому что сама свободно им владела. Когда адвокат разводит подобную таинственную риторику, это значит только то, что у него нет ничего другого, чтобы защитить своего клиента.
— Он не был круглым отличником, как его брат, — ответила Лейси. — Были четверки, иногда тройки. Мы всегда говорили ему, чтобы он просто делал то, что у него получается.