— Туда я шел один. Но когда я пришел, то сидел с компанией. — Он посмотрел на Патрика. — С друзьями.
Алекс подъехала к концу дороги, которая выходила на реку. Вода бурлила, как всегда весной. Не зная этого или глядя на неподвижную фотографию, можно даже захотеть искупаться. Потому что глядя на нее, не понимаешь, что вода не даст тебе дышать, что тебя может унести потоком.
Было только семь утра, но Джози уже выписали. Она кивнула маме. Джози ее сейчас почти ненавидела. Она была очень обеспокоена и заботлива, но было уже слишком поздно. Словно только после этих выстрелов она поняла, что у нее нет абсолютно никаких отношений с Джози. Она все время повторяла Джози что всегда готова ее выслушать, — просто смешно! Даже если бы Джози и захотела — а это было не так, — то мама стала бы последним человеком на земле, кому она могла бы довериться. Она не поймет. Никто не поймет, кроме тех ребят, что лежат в соседних палатах. Ведь это было не какое-то убийство где-то там, на улице, что тоже страшно. Это было наихудшее из того, что могло случиться там, куда Джози никогда не вернется, — захочет она этого или нет.
В такие моменты, когда понимаешь, что, уже потеряв одного ребенка, теперь теряешь второго, слова не нужны. Все еще держа Лейси за руку, он вывел ее из комнаты Питера и закрыл за ними дверь.
— Нет, клянусь, — ответила Мэдди. — А ты?
— Это ходатайство о вашем отстранении от дела Хьютона. Прокурор настоятельно просит провести слушание.