Ветка прикрыла глаза. Надо поспать перед дальним переходом. Сначала амазонки. Волки, конечно, интереснее, но она ведь не может разбираться со всеми «непонятками» одновременно. А поручать это никому не станет. Не затем тянет она бремя власти, чтобы делиться с другими самым «вкусненьким»…
Комната была очень велика, а стеллажи заполняли ее до потолка и по всей площади, оставляя только узкие проходы. И находиться в ней было как-то неуютно. Сухой прохладный воздух, струившийся сверху, пах чем-то неживым. И голубое неяркое освещение заставляло ощущать себя тревожно.
Вежливое отношение и предупредительность в присутствии посторонних или без них – и спустя месяц Веткино руководство больницей стало простой формальностью. Она по-прежнему практиковала, но только по случаям, когда другие лекари ее приглашали. Или если хотела этого сама. Фарман постепенно прибрал все дела больницы к рукам, и, надо признаться, дела пошли лучше.
– Ты о чем, Веточка? – Виктория не в курсе. И объяснять ей не следует.
Четверо членов экипажа в кают-компании, превратившейся в лазарет. Их крепко зацепило обломками шлюпки, разбитой о грот-мачту. Это еще в самом начале, когда корабль накрыло первым шквальным порывом. Раны колотые и резаные, переломы и размозжения. Корабельный лекарь сделал десяток операций, пока все зашил, сложил, прочистил и забинтовал. И Ветка оказалась ему главной помощницей. Остальные занимались кораблем, а ждать было некогда. Ветка не стала предлагать свои услуги капитану – и без нее у него много опытных и искусных моряков. А доктору просто принялась помогать, и это оказалось кстати.
– В таком случае нужда вас не подстерегает.