Шесть мужчин сидели, тесно прижавшись, у костров на самодельных скамейках.
Лицо его было спокойно, без тени гнева или горечи.
Я решительно покачал головой и наклонился вперед, зная, что он вынужден будет помочь мне подняться по лестнице или позволить мне упасть.
Я видел уставшие линии его лица, небольшую дрожь его рук, его осанку.
Затем я высыпал содержимое моих карманов на кровати, часть была куплена, некоторые украдены.
- Обманывай я легковерных горожан на деньги, стал бы я носить подержанные вещи из домотканного сукна?