Через несколько часов этого, мы работали над моим адемским, больше, чем работой с мечом.
Мой нос окровавлен, но не сломан и завтра я буду огромным гобеленом из синяков.
Ее тон был менее игрывым, и более простым.
Тогда я достал полный серебряный кругляш из моего кошелька, положил тяжелую монету на стол и поставил пустую рюмку поверх нее.
- Вызов с которым я могу жить, - сказал я, расслабившись.
- Просто надо рассмотреть все варианты, - медленно сказал он.