- Ну ну, - сказал он, перетасовывая стопку бумаг перед ним.
Она захихикала, но когда я не присоединялся к ее смеху, она всмотрелась в мое лицо и остановилась.
- Я о нем позабочусь, - сказал он нетерпеливо, делая прогоняющие движения.
Коут оторвался от обжима пальцами края корочки.
Он был сложен против себя таким же образом, как и письмо, которое было доставлено от меня лудильщиком.
Это была не самая лучшая вещь, которую я мог сказать.