Прежде, чем он смог договорить, огромный человек шумя поставил свою пустую тарелку и аккуратно положил рядом с ней вилку.
Затем, увидев, что я серьезен, запротестовал: - Ну чего ты.
Ее голос затих до такой степени, что я не мог выделить какие-либо слова, за исключением низких перепадов ее приглушенного голоса.
Моя хватка была не самой лучшей, но это замедлило и развернуло меня, чтобы я не приземлился на голову или спину.
В те дни не было ничего необычного для одного Адем убить другого из гордости или из гордости или как доказательство мастерства.
Он мельком взглянул на землю и сделал маленький, приставной шаг назад.