Рыжий, неловко отвернувшись, сдавленно зашипел.
Пацан быстро отвернулся, чтобы не видеть оторопевшего от удивления эльфа, и, ухватившись за иглы на холках своих хмер, одним гибким движением спрыгнул вниз.
Шранк снова нахмурился и нехорошо сузил глаза.
– Надеюсь, он хотя бы не ядовит, как Карраш? – с опаской покосился Весельчак.
Дядько ошарашено поднялся с поваленного бревна, во все глаза рассматривая молодого смельчака, рискнувшего выпустить в Темного эльфа стрелу: высокий, плечистый, ладно сложенный парень, с густой гривой русых волос, стянутых на затылке в небрежный узел, с кривой усмешкой на губах и яростно горящими темными глазами настоящего уроженца здешних мест. Он и сейчас лютым зверем смотрел на своего пленителя и, похоже, мечтал только об одном – чтобы какая-нибудь добрая душа разрезала веревки, больно впившиеся под локти. Потому что с заломленными за спину руками пытаться убить Темного было абсолютно безнадежным делом.
Белка холодно сверкнула глазами и, вывернувшись из-за могучих спин своих Псов, медленно приблизилась – собранная, настороженная, сурово нахмурившаяся и готовая в любой момент огрызнуться, как дикая хмера перед стаей злобных гиен. Немного уставшая и, кажется, старательно сдерживающая боль в помятых ребрах, но она явно не намеревалась никому показывать своей слабости. А если и прихрамывала на правую ногу, то так незаметно, что никто, кроме Таррэна, не увидел. И никогда не узнал, чего ей стоило просто стоять прямо.