— Вот и хорошо! — отец Теодор обмакнул перо в чернильницу и быстро что-то застрочил. Закончив, поставил подпись и протянул пергамент "председателю". Тот, явно не владея искусством письма, просто поставил крестик в месте, указанном священником. Но я смотрел не на это. На лежавшем теперь почти рядом со мной куске пергамента, рядом с размашистой подписью святого отца красовалась дата. Я сначала не въехал, что это дата — цифры, разумеется, были римскими, но зато когда въехал, то впился в нее глазами, пытаясь поскорее, пока монах не убрал лист, перевести ее в привычный формат. Пришлось поднапрячь память: так, "М" — тысяча, два "С" — двести… Я почувствовал удушье и понял, что забыл вдохнуть. Итак, все как и предполагалось — год тысяча двести второй…