— Но это потом! А сейчас я хочу узнать твои соображения о путях, которыми можно добраться до Египта.
Несколько пришедший в себя к этому моменту незнакомец опять напрягся. Видимо, тон, которым была сказана моя последняя фраза, ему не понравился. Действительно, благодарностью в нем и близко не пахло.
Я вкратце рассказал об истории евреев за эти века. О том, что преследования загнали общины в гетто, где в условиях нищеты и сильных ограничений на виды деятельности буйным цветом расцвели радикальные религиозные течения мистического толка, практически полностью отрезавшие представителей общин от мирового научного и культурного прогресса. О введении все более жестких и глупых запретов, о вычленении из прекрасных текстов Торы якобы намеков о необходимости тех или иных ограничений и возведения их в абсолют. О неспособности вовремя, в ногу со временем, реформировать устаревающие правовые и другие нормы иудаизма.
— Кто нарушает мой покой! — заорал я в него со всей силой, на которую был способен. Ближние ряды, на которые обрушился самый мощный акустический удар, испуганно отшатнулись. — Испепелю!
И они не замедлили возникнуть. Мы только втянулись в первые ряды шумного, походившего больше на восточный базар, рынка, как к шествовавшему спереди Цадоку, рассказывавшему нам о происхождении представленных на прилавках товаров, даже особо и не торопясь подошел здоровый парень с смугловатой кожей, большими глазами и черными, как смоль, волосами, выдававшими в нем уроженца противоположного берега Средиземного моря. Так же не спеша, он достал острый кривой нож и одним, годами, видимо, отработанным движением, срезал притороченный к поясу нашего гида кожаный кошель. Я упомянул о нашитых на нашу одежду внутренних карманах, но как раз Цадока это и не касалось — парадная одежда, в которую тот вырядился по поводу визита к начальнику порта — весьма высокой шишке в местной иерархии, шилась давно, а "портить" ее всякими дурацкими новинками он наотрез отказался. Так что кошелек у него находился снаружи. И ладно бы там были только деньги! Хрен бы с ними, но в свертке лежало еще и рекомендательное письмо от баварского герцога к начальнику порта, которым тот подтверждал нашу "состоятельность". Без письма нас могут и вообще не пропустить к такому важному лицу!