— Но ведь, по твоим словам, было создано еврейское государство? Значит, среди еврейства сохранились конструктивные силы?
— Надо взглянуть на замок! — прилетела в голову, как спасательный круг к утопающему, здравая мысль. Я быстро зашагал по тропинке налево. Вон после того поворота, кажется, должен открыться вид на замок.
— Ты можешь думать как хочешь, но запомни следующее: Я! Хочу! Домой! Из этого и будем исходить! Где эти твои записи?
Вот так. Жить мне осталось ровно два дня!
Однако, оказалось, что так сразу заявиться на дом к такому уважаемому человеку нельзя. Хотя старик, по дряхлости лет, уже не занимал пост главного лекаря султана, которым был долгие годы и при Саладине, и при его сыне, нынешнем египетском султане Аль-Азизе, но, тем не менее, оставался главой еврейской общины страны. Не говоря уже о том, что выдающийся ученый пользовался славой главного еврейского религиозного авторитета и духовного руководителя современности. Поэтому к нему в дом стекалось огромное число заинтересованных его трудами людей из еврейских общин, разбросанных по всему цивилизованному миру. И пробиться на прием оказалось не так уж просто.
Когда, наконец, вышли от оружейника, солнце уже клонилось к закату. Сокращая путь к дому, пошли переулками. Выйдя из одного из них, оказались на улице пошире. Судя по изображенному на вывесках над лавками, я даже без подсказки догадался, что это улица Ткачей. Удобная система, все-таки! Сейчас здесь, возле расположенного прямо перед выходом из переулка заведения, подозрительно смахивавшего на кабак и, несомненно, им же и являвшегося, кучковалась толпа, состоявшая рыл из тридцати, с большими деревянными кружками в руках. Ну, ясно — хозяева ткацких мастерских и магазинов собрались в конце рабочего дня обсудить за пивом последние события.