Но мое лицо было еще ужасней. Я узнала это, когда Мангуст придумал заменить физические истязания психологическими. Поскольку мускулы, управляющие движением глазных яблок, у меня не действовали, я могла смотреть только прямо перед собой, в одну точку.
– У него была травма головы, я помню из истории болезни. После аварии начались проблемы с памятью, так?
Голос у него мягкий, про такой обычно говорят «задушевный», но я думаю: «вкрадчивый», потому что мне всё тут решительно не нравится.
– Смотрите! – восклицает доктор Паскье. – Она открыла глаза.
– Куда? – Я хватаюсь за голову. На Сабурова была моя последняя надежда. – Когда он вернется?
Из ванной слышится плеск воды, детский плач. Колонка опять не работает, горячей воды нет, а умывание холодной – это неминуемый рев.