Шарпантье смотрел на нее с интересом. Мол, продолжайте, слушаю.
– S-O-S. Морзянкой. Тире – тире – тире, точка-точка-точка, тире – тире – тире. Это все знают, не только моряки.
– Мне через неделю пятнадцать, – гордо обронил он. Даже в этой цифре мне привиделось нечто особенное.
Я затряслась в истерических рыданиях, чувствуя себя самым скверным, самым несчастным существом на свете.
– Пришлешь телеграмму. На Центральный телеграф. До востребования, Чао Фэну. Передадут.
Беседа была ни к чему. За минувший год Вера стала взрослой. Не в том смысле, а в главном. Из дурочки, которая вздыхала над журналом «Космополитен» и пела в ванной «Папа-мама прости», она превратилась в человека думающего. Потому что всё время думала. Было о чём.