Три годя спустя я узнала, что насчет одной недели – это я Давиду польстила. Он не прожил и одного часа после того, как его присоединили к толпе депортируемых.
Речь льется и льется, ее звук утешителен, но я перестаю слушать. «Завтра, завтра!», – думаю я.
От мысли о скандалах и конфликтах был один шаг до вечной темы Вериных размышлений – как быть со Славой. Всё одно и то же, хождение по замкнутому кругу.
Нормальное желание для женщины моего тогдашнего возраста и положения. Если бы я умерла в сорок лет, очень возможно, что так бы всё и вышло: я испустила бы дух с мыслью о муже, и он встретил бы меня на противоположном берегу.
Особое значение Стас придавал рифме, вкладывая в этот термин свой собственный смысл.
И улыбнулась, ужасно мило, доверчиво. Сразу было видно – не кокетка, не дешевка какая-нибудь. Эдику она кошмарно понравилась, и он сказал себе: «Муха, спокуха! Не облажайся. Этот барьер с разбега не перемахнешь».