– Не любите Иосифа Виссарионовича, – не столько спросил, сколько констатировал Ухватов.
Как настоящий гурман, Люк не накинулся на новое лакомство, дал плоду дозреть, вину шамбрироваться. Пару месяцев сохранял дистанцию, потихоньку и со вкусом разрабатывая аппетит.
– Какие проблемы, Долли? – воскликнул господин Мухин. – Партия сказала «Надо!», комсомол ответил: «Есть!».
И сама собой открывается страница, на которую я много лет не заглядывала и которую недавно опять перевернула, не задержавшись.
Саквояж, благо никого рядом нет, я ставлю в самый темный угол.
Я произношу приготовленный текст. С вызовом, отрывисто – приноравливаюсь не столько к перерывам в трескотне салюта, сколько к четвертьминутным периодам темноты, милосердно прячущей ошеломленное лицо Давида.