Витька, как и полагалось важному господину, ехал впереди, мы сразу за ним, а следом уже ехала охрана. На слова Рона он обернулся и хмыкнул.
Эдрум дал коню шпоры и поравнялся с наставником. Фрегор выслушал Эдрума, а потом сердито повернулся ко мне. Я проигнорировал его взгляд. Все-таки Фрегор похоже рассказал Эдруму правду, поскольку тот до вечера был задумчив и неразговорчив. Даже с Люсией отказывался разговаривать. Только когда мы прибыли к нужному месту он вышел из своего задумчивого состояния.
– Люди должны отдохнуть, Герхардт. Они не могут идти слишком быстро долго.
Через месяц я покидал Артрерий и собирался отправиться в Европу вместе с Роном и Ольгой. С нами решили поехать и Аркадий с Далилой. Сверкающего больше не было и на Острове делать было нечего. Князя здесь задерживали дела, так как начинался конгресс победителей. Вынужден был задержаться и Эльвинг, также обязанный присутствовать на конгрессе. Поскольку властители семи свободных королевств были не слишком довольны результатами войны, то они настаивали на созыве конгресса, где окончательно определиться судьба империи.
– Возможно. – Вячеслав Павлович быстро достал мобильник и стал кому-то звонить. – У меня есть кое-какие друзья в милиции. – Объяснил он.
Неожиданно под потолком вспыхнул свет. Огромная люстра с шарами сгущенного света засветилась. Свет с трудом пробивался сквозь слой пыли на шарах, но освещение было все же лучше, чем от наших факелов. Я с тревогой обернулся, выхватывая меч. Но это оказалась только Люсия, которая дотронулась до освободителя заклинаний. Фрегор довольно сурово выговорил ей, но свет выключать не стал, поскольку уже все видели, что окна замурованы, а двери надежно забиты. Чтобы взломать их, придется повозиться. На улице никто не мог видеть, что здесь кто-то есть, а при свете нам все же удобней. Стараясь не поднять пыль с пола, мы двигались с крайней осторожностью, осматривая все вокруг. Оторвавшаяся лепнина от стен и потолка. Осыпавшаяся краска. Все выдавала крайнюю степень запустения, но во всем этом хаосе один предмет выделялся своей новизной и отсутствием пыли. Это был трон. Казалось, что его только вчера сделали и поставили сюда. Он стоял на возвышении и казался таким же, каким был в день своего изготовления.