— Так ведь нынче времена равных возможностей. Пусть берет оружие и придет ко мне. — Людоед недобро засмеялся. — Знаешь, сколько таких было? Не сосчитать. Да только где они? А я вот жив еще. Значит, я кругом прав.
— Ты сам сказал, что рана пустяковая. Я не могу остаться! Я должен до конца дойти!
— Славик, ты что, больной? — спросил наконец Николай.
— Да, — кивнул Барс, явно чувствуя, что эти люди чего-то недоговаривают.
Раздался выстрел. Он словно хотел что-то еще сказать, но уже нажал на курок. Пуля прошла через голову и разворотила затылок, разбрызгивая части скальпа, кровь и мозг.
Шаги приближались раздражающе медленно. Кто-то совсем не торопился. Может, это старый или уставший человек? Но зачем ему подниматься в разграбленный и пустующий дом? Секунды ожидания показались невероятно долгими, пока наконец Николай не увидел поднимающегося человека в серой, изъеденной молью шинели, кирзовых сапогах и серой форменной шапке с вмятым следом от давно утерянной кокарды. Нижняя часть его лица была перемотана шерстяным шарфом, глаза спрятаны под круглыми сварочными очками, чьи черные стекла были подняты вверх. В скрытых шерстяными перчатками руках он держал АКСУ с двумя перемотанными белым пластырем рожками. Васнецов прицелился. Почувствовав это, человек остановился и медленно поднял голову. Теперь было видно, что из-под шарфа торчит седая неаккуратная борода старика. Он осторожно поднял одну руку, показывая жест дружелюбия, и оттянул ею шарф ото рта.