Но Рус не вслушивался ни в одобрительные выкрики, ни в улюлюканье. Не замечал кровь, текущую из рассеченной брови и смешивающуюся с потом. Игнорировал металлический привкус во рту, которым сочились разбитые губы.
А потому, не поняв, зачем, но зная, что так надо - она послушно развернула презерватив. Но не удержалась, и все-таки прошлась вдоль напряженного ствола вверх-вниз ладонью, заставив Руслана застонать и судорожно поджать мышцы живота.
По мнению Светы, место проживание сестры обуславливалось только ее собственным желанием, а никак не волей родных, которые ту бы удерживали возле себя вопреки воле. Маше нравилось ничем не заниматься. После окончания экономического университета в прошлом году, та до сих пор никуда не устроилась на работу и жила за счет родителей.
Он хрипло рассмеялся от такого способа раздевания. Но приподнялся на локте, помогая ей. И только на миг задержал, вытащив из кармана небольшую упаковку из фольги.
- В прошлый раз ты недолго страдал, и быстро утешился, - подавив желание застонать, сипло напомнила она ему о блондинке. И стратила в конце, не удержав протяжное "о-о-о-о" на выдохе.
- Более-менее, - признал он, неуверенно потерев затылок рукой. - На втором этаже лучше, я туда редко поднимался, - Руслан отвел глаза. - Но новый стол на кухню нам точно понадобится.