Точно такая ситуация возникла, когда я служил в Прикарпатском военном округе и получил в свое время взводик свой. В каждом полку нашей 66-й гвардейской дивизии был второй комплект вооружения. Я — командир первого взвода. Офицеров не хватало, и вторыми-третьими взводами командовали сержанты.
Освещение вопросов, образующих тематику советско-германского пакта — предмета моего исследовательского интереса, сужено в «Мифе ««Ледокола» до предела, как это практиковалось в советской историографии. Приходится напомнить о фактах и документах, опущенных его автором.
Как уже подчеркивалось, Г. Городецкий избегает более или менее внятного изложения событий преддверия мировой войны, чтобы не считаться с совокупностью обстоятельств перехода, пользуясь сталинскими определениями, от «второй империалистической войны» к «войне всеобщей, мировой». И, по логике вещей, задаться вопросом, какое преломление это сталинское представление о развитии международных отношений нашло во внешней политике Советского Союза. То есть попытаться выявить, какова была роль товарища Сталина в развязывании Второй мировой войны, ставшей точкой отсчета всех последующих судьбоносных перемен и в Европе, и за ее пределами. Но автора «Мифа «Ледокола», увлеченного своими странностями, мало интересует проблема взаимосвязи сталинской внешней политики и начала мировой войны. О чем говорит его более чем скромное внимание к такому знаковому для всеобщего мира и для самого Советского Союза событию, каким был доклад Сталина на XVIII съезде ВКП (б) 10 марта 1939 г.
Да танк — любой — это в принципе оружие наступательное, оружие прорыва, взлома обороны, наступления. И Суворов это отлично знает. Но никак ему не удержаться от передергивания: смотрите — все, что было у СССР военного, было исключительно для агрессии.
На стороне США сражались люди десятков народов, включая этнических индейцев и негров.