— Да ладно, у самого в роду кого только не было. Саклавит — это русский. Точка. Как теперь будут выкручиваться, когда пишут не по вероисповеданию, а происхождению, не представляю. В Фергане вообще половина родственников оказалась русскими, а вторая не пойми кем. Два брата разной национальности — натуральный бред. По-моему, Салимова с его идеями чересчур круто занесло. Как бы потом это боком не вылезло. Тем более с блондинами. Категорически не согласен с постановкой вопроса. Я — брюнет.
— Вы сноб, только наоборот, — заявила Любка. — Желаете специально отличаться от общества.
На улице ударило орудие, на слух не меньше 75 мм. Жалобно зазвенели стекла в окнах. Толпа чудаков на определенную букву, с журналистскими удостоверениями, понеслась, топча посетителей и друг друга, к выходу. Сенсация! Проверить, сколько покойников образовалось! В дверях бара возникла пробка с руганью. Я махнул, подзывая кельнера, и он понятливо притащил очередную рюмку. Не буду я смотреть на это. Прекрасно представляю, как выглядит дом после артобстрела с близкого расстояния. Обгорелые продырявленные стены с пустыми зияющими окнами и кучи битого кирпича. Это если крупнокалиберного орудия не подвезут. Тогда — вообще одна куча мусора с торчащими из нее перекрученными кусками арматуры, и все покрыто копотью. Час назад видел грузовики со снарядами, так что понятно было, к чему идет. Выковырять народников из мощных муниципальных зданий винтовками не так уж просто. А теперь положат несколько снарядов в окна, и будет боевикам полный песец.
Я бодро прошел мимо дисциплинированной очереди с напряженными лицами, но ни один не посмел возмутиться.
— Ты правильно сделал, — твердо сказал я. — Ты предупредил, и мы теперь в курсе, что здесь капитуляция не поможет. Лучше уж стоять до конца, чем быть зарезанным, как баран. Где врач?