— Хорошо сказано, — согласился Леманн, — но не всегда соответствует жизни. Если имеется серьезная платформа для переговоров, то существуют варианты. Простейший — это обоюдные гарантии на случай нападения на дружественное государство. Именно «на него». Если оно начинает первым, договор теряет силу. Очень способствует миру на континенте. Особенно если в эту систему включается несколько заинтересованных государств. Это мир для всех. Пусть и не очень дружественный… э… холодный, но без окопов от Балтийского до Черного морей и миллионов жертв.
Объяснять, что, по моим предположениям, еще и деньги на партийные нужды народников приходили с Востока, я не стал. Радогор достаточно ясно намекнул. Салимову нет необходимости на кого-то давить. Леманн у него уже в кармане, как и оригиналы всех этих расписок и перечислений в партийную кассу. Наверняка есть негласные договоренности о будущем.
Красивые слова, но я посмотрю, как это реально будет. Толкать лозунги в оппозиции гораздо проще, чем управлять страной. При близком рассмотрении всегда обнаруживается масса неприятных и неучтенных ранее подробностей.
— Или куда? — с детской обидой на жизнь спрашиваю. Спать на коврике в прихожей посла, пока он вернется после отдыха, мне как-то не хотелось.
— Очень мало настоящих знатоков, — пробурчал Хасан. — Получается бессмысленное заучивание текстов — вот и воспринимают ислам в очень упрощенном виде, перенимая внешние обряды и обычаи. Даже искренне верующие нередко не знают простейших вещей, а уж учить арабский язык могут разве что у купцов. Не слишком многие сюда едут. Другой климат, другая жизнь, очень отличающаяся от привычной. Так для простолюдинов не самое худшее — на родном языке знать.