– Условно досрочное освобождение… или под амнистию подведем.
– Ну вот и пришли. Располагайся,– кивнул он на шикарный кожаный диван, усаживаясь в кресло напротив.– Ты не представляешь, как тяжело работать в последнее время стало. С одной стороны – успех, с другой – зависть, подсиживания… тьфу!
– Вот гад ползучий! – разозлился Соловей.– Опять за старое взялся!
О развитии дальнейших событий он мог судить, ориентируясь только на слух. Обзор закрывали колючки. Голова его торчала из песка в том же самом месте, где перед этим торчала голова Молоткова. Он сердито фыркал, слыша бодрый голос своего нерадивого наймита: «Женщины и дети вперед, животные в последнюю очередь!» – злорадно хихикал, приветствуя ответную реакцию верблюдов, оплевавших его мучителя с головы до ног, мрачно прислушивался к радостным голосам всех освобожденных из песчаного плена.
Илья с Марьюшкой двинулись навстречу немецкому послу.
Такой несправедливый дележ так возмутил всю чайхану, что она взревела человечьими и нечеловечьими голосами. Больше всего расстроился глава якудзы. Он рванул на себе грязное, запыленное кимоно, обнажив покрытое татуировками тело, прыгнул вперед и попытался на лету вырвать из рук домового портфель, единственный предмет, на который пока еще никто не покушался… кроме него, неразумного. Завершил он полет, торпедировав своей самурайской головой пухлый живот главы китайской мафии. Бывший чемпион по сумо встать от такого удара уже не смог. Это послужило сигналом. Чайхана как с цепи сорвалась. Все били всех, но в первую очередь новичка. В него летели кинжалы, звездочки, но он был неуловим. Чебурген Великий и Ужасный ласточкой порхал по чайхане, отражая и нанося удары своим портфелем. Пиком разразившегося в чайхане Армагеддона был момент, когда он поймал зубами кинжал, отбил на потолке чечетку, крикнул «Асса!!!», в результате чего нокаутировал рукоятью выпавшего ножа пробегавшего внизу дона Корлеоне и спикировал вниз, припечатав беднягу к полу. Глава итальянской и сицилийской мафии возразить ничего не смог.