Караван поднялся на очередной бархан. Зрелище, открывшееся перед ними, впечатляло.
– Тихо! – рявкнул он так, что петух, взлетевший на глинобитную стену, около которой шла разборка, дабы проорать зарю, свалился обратно и обиженно закудахтал.– Как старший по званию принимаю командование на себя.
– До подиума шляпка не доживет,– сообразила Аленка.– Придется сделать сыр нескончаемым.
Шизидзе замолчал, сообразив, что ляпнул лишнее.
Принцесса тихо охнула и спряталась за широкую спину лейтенанта.
– Повелитель дал моему брату возможность исправиться,– радостно сообщил Гассан с противоположной стороны стола.– Я лично подбирал ему место поспокойней. В Марианской впадине Омарчика никто не потревожит. Лампа, конечно, без удобств, все-таки камера строгого режима, но зато срок ерундовый – три тысячи лет.