– Ой, мамоньки, что же делать-то нам, неприкаянным! – вторила ей Парашка.
– Это я-то побоюсь? Да я… я… даже если выиграю, все равно морду ему набью. Сдавай!
– Значит, укатали сивку крутые горки,– сердито оборвала подругу Малашка,– может, он там на энтой… как ее… диете три года сидел. Доложим все, как было, и пусть теперь у Василисы об ем головка болит. На то она у нас и Премудрая,– хихикнула почему-то первая белочка.
Илья заглатывал в себя крутую вонючую сивуху, с ужасом замечая, что уровень ее в чашке не меняется. Лицо его побагровело, легкие требовали воздуха… Он скосил глаза на довольно ухмыляющуюся Ягусю и понял все.
– Изменщица! – пискнул Кощей, рванулся что есть силы из крепких объятий мучителя и бросился наутек.
Правая и левая головы послушно задрали морды кверху и включили огнеметы.