Дуло «Стечкина», слишком тяжелого для женской руки, водило из стороны в сторону. Монстр, будто издеваясь, не двигался с места, разглядывая жертву. Потом внезапно шагнул вперед. С коротким вскриком Ирина нажала на спусковой крючок. Пуля ударила в стену чуть левее и выше от головы существа. Будто не заметив этого, монстр сделал еще один шаг. И еще.
Вот и сегодня. Обычный вечер обычной пятницы — но окружающие люди более оживлены, чаще улыбаются, откуда-то слышно пение звонкого девичьего голоса в сопровождении гитарных переливов… Жизнь продолжается. У жителей метро свой уик-энд.
Командир сталкеров падает, оставив размазанное красное пятно на сером бетоне стены. Слышится треск разбитого прибора, удар тела об асфальт, матерные вопли подчиненных. Русский язык действительно велик и могуч. Минус один. Оставшиеся в живых мечутся, бросаются за укрытия. Кто куда успел, как тараканы на кухне в прошлой жизни, если включить свет. Вообще-то оно и правильно: раз хлопнул выстрел, а кто-то рядом упал с дыркой в противогазе, безопаснее уткнуться носом в асфальт. Вот они и уткнулись. Но не все.
«Странно. Ночь же, почему на станции горит свет? — подумал Саша. — Может, что-то случилось?»
— Между нами говоря, никакой природой на морском дне и не пахло, — вспоминал старик. — Это была точно та же зловонная бездна, что и сейчас. Дело в том, что наше Черное море делится на две части. В верхней, обитаемой, и сейчас полным-полно тварей. А вот в нижней вода насыщена сероводородом. В больших количествах это ядовитый и очень дурно пахнущий газ. Выжить там могут только водоросли, грибы и черви. Между двумя слоями есть преграда — особый слой. Он состоит из бактерий — маленьких, не видимых глазу организмов.
Они познакомились на Маяковской, в далеком 2015 году.