Якову четырнадцать. Он копия своего отца: такой же высокий (даже для своих лет) и рассудительный. Только волосы светлые, даже немного золотистые. Я всегда любовалась на них, мне очень хотелось иметь такие же вместо своих каштановых кудряшек.
Старик торопливо выбрался из лодки и, оскальзываясь на глинистом берегу, подошел к женщине. Отодвинув в сторону напарника, которого, похоже, куда больше интересовал ее комбинезон, он заглянул в стекло защитной маски. Совсем молодая! Лет двадцать, не больше. Откуда она здесь?
Старик покосился на сталкеров. Нервно осматриваются по сторонам, вскидывают автоматы при каждом шорохе. Дети нового мира… Сильно ли они изменились после стольких лет, или остались такими же, как и раньше? Кто они теперь: охотники или падальщики? Тихон точно знал лишь одно — они стали… другими. А остальное ему придется выяснить позже. Если, конечно, он сможет продержаться…
— Дойду, — Маша кокетливо поправила волосы и улыбнулась. — Сам же сказал, что хорошо выгляжу.
Внезапно на боку поваленного тепловоза, откуда ни возьмись, выросла огромная волкособака. Животное стояло неподвижно, но было напряжено, похоже, изготовившись к прыжку: мощные задние лапы чуть подогнуты, уродливая морда вытянута вперед, глаза немигающе уставились на людей. Слышалось негромкое, но угрожающее рычание.
Васильевич посмотрел на часы — 14.20. «Хорошо что мы скрутили этого, как только он приблизился к убежищу. Значит, эффект внезапности не утерян. Так… Он говорил, что Турист ровно в 14.30 проводит что-то типа сборов здесь на крыше. Значит, уже почти…»