— Как выглядел бог, ты можешь его описать?
— И они нам нравятся, — добавила толстуха, которая уже выбросила изорванный костюм и теперь стояла, завернувшись в махровый халат, со свежим розовым шрамом на месте утренней раны.
— Тебе все еще плохо? — поинтересовался он.
— Ты как, милая моя? Ты цела? Что с тобой случилось? Что они с тобой сделали?
— На столбах, — зачем-то всхлипнув, призналась Татьяна.
— Начнем? — деловито поинтересовался доктор Истланд. — Пьер полагает, его пациенту будет удобнее всего сесть в кресло и положить руки на подлокотники. Чтобы не потерять равновесие во сне. А вы встаньте рядом, сударыня. Если Шеньшун испытает сильное беспокойство, вы сможете взять его за руку, поговорить.