— И что теперь? — спросила археологиня, поднимая бокал.
— Так и я ничего плохого не сделал, — развел руками Еремей. — Видишь, даже пальцем никого не тронул.
— Брысь, кому сказано! — снова рявкнул на него моторист.
— Если ты когда-нибудь увидишь, что я вдруг стала кому-то безропотно повиноваться, слушаться во всем, делать подарки, нежить и холить, возносить к высотам власти, искусства и знаний, — то отведи, пожалуйста, этого негодяя в тихий уголок, перережь ему горло, отруби руки и ноги, сложи все это в мешок, добавь пару тяжелых кирпичей, отвези на самое экологически чистое озеро, чтобы раков побольше, и утопи там в самом глубоком месте.
Варнак резко поднялся и выпустил в проем остаток обоймы, тут же рванулся к выходу. Короткая очередь вслед подсказала, что тепло человеческого тела предало его и на этот раз: увидев в приборе яркий силуэт, наемник успел отпрянуть еще прежде, чем Еремей нажал на гашетку.
— Сгинь, отродье адово! — Священник, вздымая над головой распятие, решительно выступил из толпы. — Преклонись пред словом Божиим, преклонись пред силой Христовой! Да воскреснет Бог, и развеются враги его, и пусть бегут от него все ненавидящие. Как исчезает дым, так и они пусть исчезнут. И как тает воск от огня, так пусть погибнут бесы перед любящими Бога и знаменующимися знамением креста и в радости восклицающими: радуйся, многочтимый и животворящий крест Господень, прогоняющий бесов силою на тебе распятого Господа нашего Иисуса Христа, который сошел в ад и уничтожил силу диавола и дал нам тебя, свой честный крест, на прогнание всякого врага…