– Кунжутки здесь вроде нет, – без всякого выражения проговорил Наката. Кашлянул и захлопнул морозилку.
Я очнулся в густых зарослях кустарника – лежа как бревно на сырой земле. Вокруг было темно; ничего не разглядишь.
А вы не заметили тогда чего-то необычного ? Например, запаха, или, может, звук какой-то был, световая вспышка?
– А я за рулем часто его слушаю. Сонаты для фортепиано. Включаю погромче и слушаю. Думаешь, почему?
Но Кавамуру Наката не понимал совершенно. Говорил тот неразборчиво; бессмысленные, бессвязные слова никак не складывались в предложения. Не говорил, а будто загадки загадывал. Однако Наката был очень терпелив, да и времени у него сколько хочешь. Раз за разом он повторял одно и то же и слышал в ответ такой же однообразный рефрен. Они уже с час сидели на бордюре в маленьком детском парке, зажатом меж домами, но беседа с мертвой точки почти не сдвинулась.
– Ладно тебе. Не мелочись. Я своему деду много задолжал. Давно еще. Я тогда совсем от рук отбился.