– Нарочно все путаете, – с ударением повторил Осима слова Той, Что Повыше.
– Издалека вы к нам пожаловали, – сказала Саэки-сан. Хосино похолодел, но слова Накаты, похоже, не произвели на нее никакого впечатления. Наката, естественно, тоже ничего не заметил.
– Японию тогда оккупировала Америка, и на пляже на Эносиме было полно американских солдат.
– Хорошо-хорошо. Как же вас отблагодарить? – говорила госпожа Коидзуми. – Ага! Вот у нас после ужина осталось… Жареные баклажаны и маринованные огурчики. Может, возьмете, Наката-сан?
– Да есть тут один тип. Так себя называет. Такой чувак… С вывески «Кентуккских жареных кур». В белом пиджаке, с бородкой, очки такие, незаметные… Ты что, не знаешь?
Несколько раз я доходил до той маленькой круглой полянки в лесу и ложился погреться на солнцепеке. Крепко зажмуривался и, подставляя тело солнечным лучам, слушал, как шумит ветер в верхушках деревьев. Как хлопают крыльями птицы, шуршит папоротник. Впитывал дурманящие ароматы растений. В такие минуты я освобождался от силы тяготения и отрывался – правда, совсем чуть-чуть – от земли. Повисал в воздухе. Конечно, такое состояние длилось всего несколько секунд. Я отрывал глаза, выходил из леса, и ощущение пропадало. И все-таки это было захватывающее чувство – ведь мне было дано парить в воздухе.