— Товарищ лейтенант, — взмолился было поручик, как и любой молодой офицер, мечтающий о подвигах, но был безжалостно перебит.
— Ладно, давайте продолжим разговор на верхней палубе, я для вас испросил у доктора разрешение на прогулку. И, кстати, захватил пару ваших боккенов, так что если вы почувствуете себя в силах, можем немного размяться.
— В подвале дома купца Ипатьева в Екатеринбурге в вас и ваших домочадцев сначала выпустят по барабану из револьвера, а потом тех, кто будет еще жив — от корсетов дочерей пули из «наганов» будут рикошетить — добьют штыками…
На крейсерах увидели друг друга за три часа до заката. Пары были разведены во всех котлах на обоих кораблях, и оба командира сразу пошли сближение, а когда Якиро таки опознал противника и скомандовал «к повороту», было уже поздно. Боясь упустить в море русский «вспомогательный крейсер», японцы шли на расстоянии пятнадцати миль от берега. «Варяг» же, напротив, держался от берега в десяти милях, надеясь подловить хоть какого-нибудь японского каботажника, а то и просто рыбацкую шхуну. В результате даже выброситься на берег у «Такао» практически не было шансов. Его артиллеристы первыми открыли огонь из трех шестидюймовок, но превосходство артиллерии и дальномеров «Варяга» было подавляющим. У Руднева промелькнула было мысль, что потопление этого антиквариата не прибавит славы русскому флоту, но увы — на нем видели и наверняка опознали «Варяг». А то, что на нем теперь установлены два восьмидюймовых орудия, должно было пока оставаться для Камимуры сюрпризом. Так что отпускать столь некстати попавшегося на пути «Варяга» японского инвалида было нельзя.
Места где подводные кабеля, по которым в Японию шли сообщения из Европы и с театра боевых действия, выходили на берег острова Цусима были русским прекрасно известны. Кроме этого, Рудневу было известно, что в составе японского флота был и мобилизованный кабелеукладчик. Так что просто порвать кабель это значит оставить японцев без связи на неделю, не больше. Теперь Руднев хотел убить двух зайцев одним выстрелом. Пока десантная партия с «Варяга» разоряла телеграфную станцию на берегу, на «Богатыря» с берега в шлюпке перевезли отрубленный конец кабеля (водолазам даже нырять не пришлось). Зацепив конец кабеля за корму крейсера его отволокли на пять миль в море и уже там утопили, предварительно навесив на обрезанный конец сюрприз, который так тщательно изготавливали на «Варяге».
В общем, дальнейшее вам наверняка известно — собрав все находившиеся в порту джонки, мы с консулом ближе к вечеру выплатили каждому капитану, пожелавшему принять участие в спасении экипажа „Варяга“, по десять рублей, и посулили еще по сотне за каждого спасенного моряка — на столь астрономической сумме вознаграждения настоял Банщиков. В результате, начиная с семи вечера и до утра, из Шанхая и окрестных деревень всю ночь вниз по реке шел караван джонок и мелких пароходиков. Мы подняли на „Манчжуре“ фальшивые паруса китайского образца, дабы походить на джонку при беглом взгляде, и влились в процессию около полуночи. В порту при этом пустили слух, что канонерка переходит вверх по реке в Нанкин, дабы обезопасить себя, если капитан глубокосидящей „Мацусимы“, караулившей его в устье реки, решит атаковать лодку в порту, как было при Чемульпо.