– О, что у нас тут? Неужели? – воскликнул он, любознательно сминаясь пришибленным лицом.
– «Помер»! – кисло передразнил Багров. – Вы же его и укокошили!
Вильгельм быстро взглянул на Лигула. Тот с отрешенным видом постукивал ногтями по столешнице.
Москва шевелилась огнями. В шевелении огней спутывались и распутывались яркие нити шоссе и проспектов. Мелкие улочки со слабыми затухающими огнями отрывались от сплетений, как нити от клубка. Внизу была ночь, но для Москвы это не имело особого значения. Москва не спит никогда, она лишь вздремывает иногда отдельными своими жителями.
И точно: не успели они дожевать рыбу, как у Чимоданова завибрировал мобильник.
– Грибок на балконных дверях, – ответил Эссиорх.