А вот теперь она совсем старуха, лежит на больничной койке. 1962 год. Многие страницы она не станет открывать. Не стоит переживать сейчас, ведь столько лет прошло, столько воды утекло. Но подлая память упорно подсовывает ей эти ненужные снимки.
— У нас тут в районе есть парень-таксист. — Она набрала номер и передала мне трубку.
— Он никогда не говорил, в какой больнице лежал?
Директор магазина канцтоваров вообще не знал, чего я от него хочу. И кассиры тоже ничего не вспомнили, что, мне кажется, и неудивительно, потому что большинство из них явно впервые приступили к работе только сегодня утром. Зато они предложили мне купить у них бумагу.
Замок щелкнул, Мэтью придержал передо мной дверь.
Народу в ресторанчике становилось все больше, звон вилок и ножей нарастал, голова раскалывалась. Исаак вгрызся в большой кусок мяса. Наверное, вид у меня был несчастный, потому что он жестами спросил меня, как дела. Я показал большой палец. Исаак кивнул и вернулся к еде. Под внимательным взглядом Тони я проглотил четыре таблетки ибупрофена (перед обедом было еще четыре).