— Ты можешь не слушать, — милостиво разрешил Ольшанский. — У нас по средам скидка для татар.
Юрин инструктаж был весьма своевременным. Веревка в самом деле оказалась на диво скользкой, мои парадные туфли, совершенно не приспособленные для экзерциций такого рода, никак не желали упираться в стенки вентиляционной шахты и тоже отчаянно скользили, и вообще, мне удалось повыступать в амплуа альпиниста от силы с десяток секунд. Я успел стравить себя вниз по веревке едва ли на пару дюймов, когда почувствовал, что руки мои более не в состоянии держаться за нее. В этот момент я вспомнил Юрин совет, перестал бороться и рухнул вниз.
— А предписание у тебя есть? — пробурчал Юра, явно недовольный тем, что предстало его взору.
Грубость осталась безнаказанной: адмирал только недовольно поморщился, а Домовитый продолжал приветливо улыбаться, словно был очень доволен тем, что здесь происходит.
— Да любую петлю, типа стремени, чтоб мог ступню вставить. Я влезу, потом тебя подыму.
И через несколько метров увидел заглушку.