Возня у служебного входа закончилась, «Скорая» скатилась с пандуса и, неспешно продефилировав мимо машин Валентина и «наружки», выехала из больничного двора.
— Да, по поводу вот этой «крысиной» линии. Лично мне, и не с кем больше не делишься. Ни с коллегами, ни с непосредственным начальством. Ты понял?
— Ну да. Помнишь, что я тебя сразу спросил, прежде чем руку жать?
— Ты можешь одновременно слова говорить и руками двигать, — подсказал Степа. — Это несложно.
— Да я тебя зубами загрызу, карлик ты …ев! — отчаянно рычал пленный. — Режь, мразь! Мне пох…
И вот это неожиданное осознание собственной значимости меня окрылило, приподняло и даже прибавило мне сил.