— Жив, — констатировал Степа, осмотрев незнакомца. — Но, по-моему, ненадолго. Если потащим по тому же маршруту, как шли сюда, сто пудов не доживет.
— Голубчик, предписание — это прерогатива вояк, служак и прочего подневольного люда, — снисходительно пояснил доктор. — А я — свободный художник, так что мне предписания не надо. Да и некому мне его… гхм… предписывать.
— Эмм… У меня все казенное было. — Степа почему-то замялся. — Так что… Нет, у меня ничего нет.
— Твою мать… — Валентин — человек подготовленный, закаленный и выдержанный, неожиданно даже для себя прислонился спиной к стене и медленно присел.
— О-о-о, Родина-мать, прими мой скромный дар…
— Детский журнал «Мертвая деревня»: Андрей Иванович, скажите, вот вы разрабатываете проект переселения всех коренных москвичей в пустоши для подъема сельского хозяйства…