Все это было неожиданно и очень зрелищно: я такого ранее никогда не наблюдал. В этот момент я вдруг остро понял, что имел в виду камрад Гашек, когда писал, что сапер Водичка — друг Швейка — бился как лев. Я понял! Именно так они — саперы (инженеры то есть) и бьются — как львы, яростно, неистово, с дикими криками и неистощимым вдохновением.
Командира тоже собираются судить, но пока что не арестовали, а всего лишь взяли подписку о невыезде.
С «зинданом» и «павильоном» Гена управился часа за полтора. Там действительно ничего сложного не было, так что он не особо-то и лукавил, заявляя, что Ваня Савельев вполне справится здесь самостоятельно.
— Да уж… — недовольно протянул генерал. — Похоже, наш эксперимент провалился — без треска, потому что с маслом, зато по самую маковку… Палыч, что скажешь? Снял он вас или нет?
Юра не выскочил (спасибо!), я обождал пару секунд и толкнул вторую дверь.
— Жалко, Семен, всех жалко, — покачал головой Домовитый. — Добрые отношения выстраиваются годами, а рушатся в одну секунду. От одного неловкого движения. Да и не гад он вовсе, а просто хотел воспользоваться ситуацией и немного поправить свои дела за счет государства. Ты же прекрасно знаешь — мы тут все такие…