— Мне бы не хотелось убивать коня, — сказал я, — но все же попробуй. Иного выхода нет.
Я рассмеялся и посмотрел через плечо. Холмы затянуло дымом, оранжевое пламя плясало по траве, слышался треск горящих ветвей. Наши лошади по собственной инициативе ускорили бег.
— Эрик знает наши силы, — сказал он на прощанье, и я не мог не согласиться.
Минут через десять санитарка заглянула в палату, и, конечно, я все еще храпел. Дверь тихо закрылась.
— Еще ни один принц Эмбера не произносил подобных слов, и я отношу их на счет твоего поэтического темперамента.
— Э-гей! Ганелон! Два путника заплутали в ночи!