Но я же видел парус своими глазами, и это не было наваждением. Ау! Где вы все, черт бы вас всех побрал!
… Вот тогда-то Горднер и получил свое ранение, хотя выстрел должен был принять на себя Тибор, первым открывшим дверцы кареты. Горднер находился позади него, верхом на жеребце, имевшим непереводимую кличку Сверт и каурую масть.
Нет Империи никаких ограничений на оружие, ни на длину клинка, ни на длину ствола, ни на их количество, кроме шпаг, разумеется.
Говорят, при гангрене из раны исходит сладковатый запах. Не знаю, лечится ли гангрена в мое время, но здесь это верная смерть. Средство только одно – ампутация. Но это когда дело касается одной из конечностей…
– Ваше Королевское Величество – предикат герцога я сказал на его родном языке, хотя до этого он обращался ко мне на общеимперском. Я волновался, сомневаясь в том, что получится хорошо, что я не исковеркаю язык, да еще и в таком важном моменте, обращаясь к такому важному лицу. И я не готовил это обращение, просто однажды в одном из разговоров с Горднером поинтересовался, как такое будет звучать на языке народа Эйсен-Гермсайдра. Получилось, по-моему, неплохо, но остальные слова я произнес уже на имперском.
– Выпей, очень помогает при потере крови – сказала она.