Корчма была пуста, да и время сейчас самое обеденное, почему бы и нет, решил я. Тем более что прогулка, пусть и не пешеходная, прибавила аппетита, отсутствием которого я и так никогда не страдал. Крижон оказался прав, готовили здесь весьма неплохо и мы с ним оба в первый раз отведали каплуна в ореховом соусе, единодушно сойдясь во мнении, что дело того стоило.
Недели через три после нашего с ним разговора приехал Бронс. Приехал он не один, с ним были еще три человека из экипажа «Мелиссы», и в доме сразу стало шумно и весело.
На следующий день привезли еще один мой заказ: обыкновенный дубовый стол с двумя лавками. И хотя тюремная стража здорово сэкономила на нем, приобретя где-то по дешевке давно уже бывший в употреблении, но и такая мебель пришлась как нельзя кстати. Стол долго служил в какой-то корчме, и его нелегкая служба оставила на столешнице множество отпечатков в виде порезов, сколов и темных пятен. Обитатели камеры долго его скоблили, чуть ли не выхватывая друг у друга из рук те предметы, что могли сгодиться для этого.
Жюстин расположился на свернутом парусе, между мной и гребцами. Вид у него был такой, что сразу становилось понятным, не спал он в эту ночь. И Лиойя здесь была не совсем причем. Вернее, причем, но по другой причине. Сам я провел ночь в его комнате, потому что вернувшийся от братьев Крижон сообщил, что в селении появились незнакомые люди, и кто они такие, не знал никто. Вот так я и спал на полу, у самой двери, как сторожевая собака.
Видимо и с этим не все так просто, вряд ли Горднер не подумал о такой возможности.
Вероятно, будь на ней всадник, такого бы не случилось. Ей же пришло в голову взять чуть правее, и она ухнула в такой зыбун, что у нее осталась торчать только одна голова.