Сразу же выяснилось, что к городскому криминалитету Горген не имеет никакого отношения, но слухи о нем ходят самые страшные. Но то, что руки у него по локоть в крови, этот факт даже не обсуждается. Самое главное, что не чтит он местных авторитетов, одним словом отморозок. Может быть, и есть кто за ним, но только не в воровской общине Кергента.
Наконец, напоив больного каким-то зельем, Верина что-то долго шептала, положив руку на его лоб.
Примерно в то время, когда дежурившие ночью стражники уже посетили корчму, чтобы порадовать себя кружечкой другой свежего холодного пива, вполне заслуженного после тяжелого дежурства, а дневные еще исправно тащили службу, к корчме подкатила телега.
Его противники поменяли тактику и попытались атаковать его по фронту вдвоем, оставив за своими спинами третьего, того что с вислыми усами. Горднер принял атаку, поочередно парировав удары обоих. Тогда оба противника разошлись в стороны, давая место третьему. На этот раз Горднер сам пошел в атаку. Отбив выпад левого из атакующих дагой, он нанес удар скюрлом плашмя по голове правому из них. Вернее просто обозначил его, слегка примяв тулью шляпы. Усатого ждала та же участь, с той лишь разницей, что удар пришелся чуть пониже спины. Должно быть было больно, шлепок получился смачный, и кроме того обидно. Оставшийся противник опустил саблю, показывая, что признает поражение. Какой смысл продолжать бой одному, если не смогли справиться втроем, вероятно решил он.
– Вышла замуж, у нее трое детей. Не так давно она стала вдовой, Артуа.
Таким образом я должен был подтвердить свое право на честь находиться среди новых своих боевых товарищей.